Как странно устроена жизнь: некоторых людей видишь каждый день, общаешься с ними, а они порой так и остаются чужими. А бывает, разговоришься с незнакомым человеком, и возникает ощущение, что ты знаешь его всю жизнь.  И даже расставаться не хочется.

Так произошло со мной сегодня на фестивале, на встрече с поэтами нашего города.  Сначала тольяттинские стихотворцы представляли свое творчество, а потом отвечали на вопросы юных журналистов. После выступления гостей их не оставили в покое, захотелось узнать о них побольше. Мой выбор остановился на маленькой пожилой даме – Артикуловой Лидии Петровне. Во время ее выступления у меня возникло ощущение, что мы попали в какую-то другую реальность. Мы внимательно слушали ее, но не все понимали. Два стихотворения были посвящены Великой Отечественной войне, поэтому разговор я решила начать с этой темы.

- Лидия Петровна, здравствуйте! Почему сегодня на фестивале вы решили прочитать стихотворения о войне?

Она с волнением в голосе произнесла: «Это моя жизнь, моя судьба». Выдержав паузу, она начала рассказывать историю своей жизни.

Отец  маленькой Лидочки был профессором Ленинградского университета сельского хозяйства. Он был  очень успешным, грамотным и деятельным человеком. В  конце 30-х годов 20 века его перевели по службе в Одессу, и пока он ездил в командировку, Лида с мамой, братьями и сёстрами  гостили  у родственников в Самаре, и ждали возвращения папы и скорого переезда в Одессу…  Но судьба вмешалась в семейную идиллию: наступила Великая Отечественная война. Отца отправили в Казань по долгу службы, и переезд не состоялся…Отец пропал без вести, и семья Лидии Петровны оказалась здесь в Тольятти, где она живет и по сей день. 

Я внимательно смотрела на собеседницу и невольно кивала головой: я словно бы слушала рассказ своей бабушки, которая тоже когда-то в детстве волею судьбы оказалась в Тольятти.  Муж  ее, мой дедушка, погиб на войне.

- Война никого не обошла стороной, каждая семья пережила трагедию. Даже мои сверстники, с болью в сердце рассказывают о своих прадедах и дедах, которые погибли на этой войне, - сказала я.

Лидия Петровна внимательно посмотрела мне в глаза, и словно убедившись в том, что мне можно открыть что-то сокровенное, потянулась за сумкой. Она достала стопку каких-то бумаг. Это были фотографии.

- Какие старые фотографии! – воскликнула я от удивления.

- Это фотографии 37 года. Здесь моя семья.

Она начала перебирать фотографии, показывая мне своих родных. Голос ее немного дрожал от волнения, но глаза блестели от счастья: она как будто очутилась в прошлом, в том счастливом прошлом, когда вся семья была вместе! Ее руки, темные, морщинистые, маленькие, крепко держали пожелтевшие карточки, словно боясь выпустить ту единственную ниточку, которая связывает ее с родными.

Наступило время возвращаться в настоящее, но ни мне, ни Лидии Петровне не хотелось.  Не хотелось нарушать то единение душ, которое возникло за эти мгновения общения. Мне так показалось.

Мне не удалось побеседовать о творчестве  поэтессы, но зато я прикоснулась к ее судьбе. А ведь это уже шаг к пониманию ее стихотворений.
 

Захарова Виктория, 16 лет, газета «Зеркало», г. Тольятти